Litera Nova. Сборник фантастики - Вячеслав Тимонин

Оксана посмотрела на часы. До короткой, относительно спокойной ночи, оставалось немногим меньше часа.

Бархан, так назвал этот пыльный кусок камня Станислав Ярцев, начальник картографической экспедиции. Не удивительно, что он выбрал такое название – девяносто процентов поверхности планеты покрывала пустыня.

Бархан двигался по сложной, сильно вытянутой орбите, пытаясь ужиться с двумя местными светилами. Жёлтым карликом, который был немного старше и больше Солнца, и голубым гигантом, который находился достаточно далеко, чтобы не испепелить четвёртую планету системы. Она получала слишком много света и тепла, чтобы на поверхности зародилась жизнь, но имела кислородную атмосферу, подобную Земной. Правда, с превышением азота.

Станислав Петрович Ярцев, начальник картографической экспедиции, брюнет, чуть за сорок, вошёл в рубку. Тихонько, чтобы не потревожить Оксану, он дошёл до своего кресла и сел. Ярцеву пришлось постараться, чтобы не поскользнуться по наклонённой на десять градусов палубе. Разбитый корабль лежал неровно.

Ярцев, глядя на задумавшуюся у окна девушку, грустно вздохнул. Он нажал клавиш и перед ним включился трёхмерный монитор. В центре экрана, среди однообразных барханов, лежал космический корабль. Зарывшись носом в песок, он казался раненым животным. Пухлый овальный корпус опирался на две толстые ноги, торчащие из задней части корабля. Вездесущий песок засыпал опоры наполовину, скрыв массивные башмаки. Бархан неумолимо разрушал корабль. Отметки о повреждениях корпуса, как ветрянкой, покрывали корабль красными точками. С каждым днём их становилось всё больше и больше.

Ярцев придумал этому царству пустыни имя. Бархан. Сразу после старта с Земли, по команде второго пилота, Игоря Костюшина, компьютер выдал серию цифр. Очерёдность, с которой экипаж корабля мог бы дать название новой планете. Четвёртая досталась Ярцеву. Он не сильно любил играть в эту игру. Говорил, что у него нет воображения для этого.

Лукавил, наверное. Два года назад, Ярцев опубликовал труд, досконально описывающий историю цивилизации планеты Нао-да – древнего мира, который погиб тысячу лет назад. Без воображения, конечно, было невозможно воссоздать картину их былого могущества.

Внеземная археология была его страстью, его жизнью. И тяжким трудом. Но Ярцев скромно улыбался, говорил, что ему просто везёт.

Однако, везение – это совсем не то же самое, что воображение.

Воображение привело Ярцева сюда, на Бархан, но именно здесь везение профессора неожиданно кончилось. Корабль разбился.

Оксана, в отличие от Ярцева, мечтала дать имя планете. Она отождествляла это с чудом рождения новой жизни. И вот, впервые, ей выпала честь. Она придумала десятки красивых имён для следующей, пятой планеты системы. Её очередь была следующей. Она ждала чуда… Но Чуда, скорее всего, не будет.

Оксана спрятала лицо в ладони и заплакала, тихонько всхлипывая. Ветер вторил ей за окном.

Согласно архивам официальных документов Российской Академии Внеземных Наук (РАВН), 5-го августа 2168 года научно-исследовательское судно «Вестник» было отправлено в сектор Тау-24—766. Из приказа, полученного капитаном корабля, следовало: проследовать в систему двойной звезды М-766—9; провести картографические работы и замеры; находки, представляющие научную или иную ценность, занести в академический реестр; по окончании исследований вернуться в порт постоянной приписки – Интеркосмос, на орбите Ио.

После того как «Вестник» пропустил положенный по расписанию сеанс гиперсвязи, дежурный по смене всего лишь пожал плечами и отметил этот факт в электронном журнале. Гиперсвязь, несмотря на почти сотню лет успешной эксплуатации, иногда сбоила. В гиперкосмосе, совершенно непостижимом до сих пор, бывало, случались бури невиданных масштабов. Зачастую они грозили не только нарушением связи, но представляли опасность для кораблей.

«Вестник» судя по предыдущим гиперграммам, уже несколько недель находился в обычном, релятивистском пространстве. Причин для беспокойства не было, гипершторм угрожать кораблю не мог. По заранее утверждённому плану, он проводил планетарную разведку системы М-766—9. Последнее донесение содержало отчёт о проведённых исследованиях третьей планеты.

Но «Вестник» пропустил второй, а потом и третий сеанс связи. И только тогда, ответственные за обеспечение безопасности экспедиции люди, подняли тревогу.

Но было поздно…

Семь месяцев спустя, по окончании двух спасательных экспедиций, пресс-центр РАВН заявил: «Экспедицию в систему М-766—9 постигла неудача. Гиперлёт „Вестник“, с экипажем в составе двенадцати человек, пропал без вести при неизвестных обстоятельствах».

Хоть и очень редко, но картографические экспедиции пропадали. Тогда Служба быстрого реагирования на чрезвычайные ситуации в дальнем космосе, организованная при РАВН, снаряжала спасательный корабль. Но если в течение месяца спасатели никого не находили, спасательную экспедицию сворачивали, согласно инструкции. Так получилось и с «Вестником».

На организации второй спасательной экспедиции настоял начальник Службы, Сергей Иванович Смагин. Обычно, так не делали, но руководство РАВН пошло на уступки, благодаря неоценимым заслугам, привнесённым Сергеем Ивановичем в прошлом.

Вторая экспедиция провела три недели в системе М-766—9, но никаких следов крушения «Вестника» не нашла.

В кабинет начальника СБРЧС вошёл высокий, худощавый офицер. Он подошёл к тяжёлому, резному столу и кивнул седовласому, грузному человеку, сидевшему в большом кожаном кресле. На огромном столе, покрытом тёмно-зелёным сукном, в беспорядке лежали листки электронной бумаги.

Сергей Иванович Смагин посмотрел на вошедшего и отложил в сторону почти прогоревшую трубку.

Высокий офицер достал электронный планшет и сказал:

– Сергей Иванович, получено сообщение от председателя совета директоров… Нам придётся свернуть поисковые работы в системе М-766—9…

Сидящий за столом взял листок бумаги, полный динамически меняющихся графиков и положил его рядом, даже не глянув содержимое. В этом жесте не было никакой необходимости, но семьдесят пять лет, отданных СБРЧС давали о себе знать. Всё чаще и чаще Сергей Иванович проявлял признаки приближающейся старости.

– Какие новости? – глухо спросил Сергей Иванович, словно не услышал сказанного офицером.

Высокий офицер вздохнул и ответил:

– «Гром» заканчивает сканирование… Никаких следов, Сергей Иванович, и совет директоров…

– Никаких? – перебил офицера Сергей Иванович.

– Да… Никаких… И поэтому председатель совета директоров РАВН приказывает свернуть…

– Приказывает?! – взревел Сергей Иванович. – Этого олуха, Аркадия Раевского, на свете не было, когда я уже руководил Службой! Что он о себе думает, а? Да как он вообще смеет указывать мне, начальнику Службы, как организовывать и когда заканчивать спасательные экспедиции?..

Офицер покорно стоял, вытянувшись по стойке смирно.

Когда пунцовый от ярости начальник затих, он негромко произнёс:

– Сергей Иванович, у меня есть ещё одно сообщение, от Баренцева….

– Какое?! – начальник Службы хмуро уставился на офицера.

– Баренцев получил приказ о прекращении поисков «Вестника» напрямую от председателя совета Раевского, но…

– Через голову, значит, Аркадий полез, подлец… – сморщился Сергей Иванович. – И что?!

– Баренцев сообщает, что не может выполнить приказ председателя немедленно. На «Громе» неожиданно возникла неисправность. Небольшие флюктуации поля в катушках поляризации гипергенератора. Ничего серьёзного, но ремонт и настройка может занять до трёх стандартных суток, – офицер многозначительно помолчал. – Баренцев продублировал это сообщение. Председателю и вам. То, что предназначалось вам, Сергей Иванович, содержало ещё одну фразу: «всё, что могу».

Сергей Иванович прикрыл глаза и кивнул.

– Понял… Спасибо тебе, Леонид Васильевич… Спасибо, старый друг… – прошептал он.

«Гром» неспешно обращался по низкой эллиптической орбите вокруг девятой, пока безымянной, планеты системы М-766—9. Маленький планетоид с трудом дотягивал по масса-габаритным характеристикам до звания планеты. Но тем не менее в реестрах числился именно так.

В просторной, ярко освещённой рубке, старого, много чего повидавшего на своём жизненном пути, разведывательно-исследовательского гиперлёта, собрался весь экипаж. Шесть человек, разных по характеру, но одинаковых в своём стремлении к цели, должны были принять единственно правильное решение из многих. Спор шёл уже не первый час.